Трое с площади Карронад - Страница 44


К оглавлению

44

В самом деле, не повезут же его в рубашке и коротких штанах в холодные края…

— Уже все мальчики ходят в костюмах, — убеждала мама.

— Не все, — упрямился Славка. — Тим не ходит. Он говорит, что еще будет жарко.

— Я уверена, что Тим в свою очередь ссылается на тебя.

— Тим ни на кого никогда не ссылается. Он самостоятельный.

— Это правда. И он, по крайней мере, всегда выглядит аккуратно. А ты свою рубашку и шорты скоро превратишь в лохмотья.

— А ты купи еще одни.

— Можно подумать, что я сама печатаю деньги!

Разговор услышала баба Вера. Сказала маме:

— О чем вы говорите, Леночка! Неужели я Славушке одежду не куплю?

Мама незаметно поморщилась, а Славка остался доволен.

— Баба Вера, постарайся, пожалуйста, чтобы рубашка была темно-синяя. Нам надо для формы.

— Вячеслав, — сказала мама, и Славка сделал вид, что смутился.

А баба Вера вдруг весело, совсем не по-старушечьи, ему подмигнула.

Когда мама ушла. Славка шепотом попросил:

— Баба Вера, а морской ремень можно? Два. Мне и Тиму. Ребятам в военторге не продают, а тебе дадут, ты ветеран…

В тот же вечер Славка пришил на рукав черный треугольник с золотым якорем и двумя маленькими звездочками для погон. На погончики рубашки Славка тоже поставил золотые якорьки. Баба Вера распорола и сделала пошире петли на новеньких шортах, чтобы входил матросский пояс. Это была форма «винджаммеров», а звездочки — знак командира яхты.

Когда Славка пришел в этой форме в школу, Женька Аверкин сразу все понял.

— Записался? В парусную?

Славка кивнул. Женька сказал со вздохом:

— Вы с Тимом счастливые… А я ушел из флотилии. Две недели подряд только маршировать учат. Рулевые-сигнальщики…

Я в художественную студию пойду во Дворце пионеров.

Славка почувствовал себя вроде бы виноватым перед Женькой. Такое ощущение вины приходило к нему уже не в первый раз. И чтобы прогнать его. Славка спросил:

— Нарисовал что-нибудь новое?

— Конечно. Я каждый день…

— Покажешь?

Женька обрадованно полез за альбомом.

Славку вдруг будто толкнуло.

— Жень… Ты только с натуры рисуешь или можешь фантазировать?

Женька смутился:

— Не знаю… Смотря что…

— А ты когда-нибудь рисовал памятники?


«Боцманшу» звали Настя. Во время первой встречи она объяснила, как ехать до спортивной базы, и сказала, чтобы Славка и Тим приезжали в воскресенье с утра.

Они добирались около часа. Сначала катером через Большой рейд, потом на автобусе вдоль Северного берега. Почти до конца бухты. Зато база им сразу понравилась: аккуратные пирсы, сигнальная мачта с настоящего морского охотника, новый белый домик и большая вывеска:

ЮНОШЕСКАЯ ПАРУСНАЯ СЕКЦИЯ
«ВИНДЖАММЕР»

«Винджаммер» значит «выжиматель ветра». Так называли самые быстрые парусные суда — сначала клипера, а потом громадные стальные барки и фрегаты.

На пирсах базы стояли «кадеты». Десяток новеньких, пластмассовых и три старых, с обшарпанными фанерными бортами.

Но оказалось, что секции в полном смысле еще нет. Потому что не было людей. Базу недавно оборудовали, и Настя подбирала экипажи. А подбирала она не спеша. Не хотела, чтобы записались случайные люди, такие, кто сбежит через несколько дней, испугавшись трудностей морской науки. Настя показалась Славке чем-то похожей на Анюту.

Начальником базы был высокий лысоватый дядька с недовольным лицом и шевронами старшего помощника капитана. Игорь Борисович. Когда Настя привела Славку и Тима, он посмотрел на них вполне равнодушно, а на свою заместительницу — почему-то насмешливо. Записал в толстый журнал фамилии и сообщил:

— Занятия с пятнадцатого октября. Осенью и зимой пройдете теорию, с апреля — на воду. Есть вопросы?

У Славки были вопросы. Он набрался смелости:

— А в этом году… нельзя на воду?

Игорь Борисович не удивился и не рассердился. Но и не обрадовался. Без всякого выражения спросил:

— Имеете опыт?

Славка кивнул на Тима:

— Вот он ходил на «эл-шесть»…

— Два раза, — честно сказал Тим.

— А ты?

Славка, волнуясь, достал свое удостоверение. Это был, наверно, не очень законный документ — Славке явно не хватало возраста. Но все же на плотном сероватом листке было отпечатано, что «Вячеслав Семибратов сдал необходимые зачеты по морской практике и судовождению и, на правах яхтенного рулевого третьего класса, может водить яхты с парусностью до 12 кв. м в дневное время». Стояла круглая печать ДСО и подпись старшего тренера.

Эта бумага — все, что мог сделать для Славки бородатый Виктор Семенович, когда прощались. Наверно, начальник покровского яхт-клуба не думал, что в ближайшие годы удостоверение Славке пригодится.

Игорь Борисович молча свернул и возвратил листок. Скучным голосом сказал:

— Анастасия Евгеньевна, помогите им спустить старый «кадет». Лучше седьмой номер, он не течет. Пусть поставят паруса, пройдутся у пирса…

«Седьмой номер» показался Славке таким родным, будто неведомыми путями приплыл сюда старенький «Трэмп». Славка взялся за паруса. Он ничего не забыл за прошедший сухопутный год. А Тим просто молодец! Все схватывал с первого раза.

Здесь, в оконечности бухты, была постоянная толчея волн. Приходила с рейда зыбь, раскачивали воду катера, ветер тоже взъерошивал на воде гребешки. Все это перемешивалось, и получались невысокие, но крутые и беспорядочные волны. Они подбрасывали «кадет», и он на ходу шлепал по воде звонким днищем.

44