Трое с площади Карронад - Страница 33

Тимкина мама сообщила, что сейчас они будут завтракать. Да-да, она понимает, что Славка уже накормлен дома, но ни один мальчишка на свете не умер от того, что позавтракал дважды. Особенно такие костлявые товарищи, как Славка и Тим. Пусть они сию секунду отправляются за стол и не рассуждают, а то под горячую руку влетит обоим!

Славка подчинился. Из солидарности с Тимом он героически умял два блинчика с мясом.

— Какие у вас планы? — спросила Тимкина мама. — Надеюсь, вы не собираетесь угонять сегодня какой-нибудь корабль? Вдвоем вы, пожалуй, справитесь…

Тим серьезно сказал:

— Я же обещал, что больше не буду.

— Да, я помню. Ты сказал: честное слово, больше не полезу на этот «Сатурн». Об остальных крупнотоннажных единицах мирового флота ты деликатно умолчал. А сегодня на рейд пришел большой противолодочный крейсер.

Тим, глядя в тарелку, торжественно поднял левую ладонь.

— Клянусь: на Черном море флоту ничего не грозит. А до других нам сегодня не добраться.

Тимкина мама сказала задумчиво:

— Не знаю. На месте командира крейсера я бы все-таки усилила вахты и не пускала команду на берег.

Потом она поинтересовалась, куда Тим и Славка собрались.

— На Качаевку, на песчаный пляж, — сказал Тим. — Славка еще не видел по-настоящему открытого моря.

— Мама, я уверена, что мальчики не слышали сводку погоды, — заявила Валентина. — Иначе они побеспокоились бы о куртках. Синоптики обещали в середине дня дождь.

— Я возьму тонкую, капроновую, — решил Тим. — Нам хватит одной…

В троллейбусе Тим спросил:

— Сразу на пески или побродим?

— А где побродим? Зачем?

Тим слегка замялся.

— Знаешь, есть место… Ну, просто такое место, обрывы громадные. Море видно далеко-далеко. Я, когда маленький был, там часто с папой гулял… Может, тебе неинтересно, тогда сразу на пляж поехали…

— Мне интересно, — быстро сказал Славка. Он заранее любил все, что нравилось Тиму. Да и в самом деле: обрывы над морем!

— Тогда поехали на Северный берег.

— Катером?

— Конечно.

— Ура!

Солнце было яркое, но появились волокнистые облака и усилился ветер. Когда катер отвалил от пристани, его слегка закачало. Тим и Славка стояли на носу. Славка на секунду зажмурился и улыбнулся.

— Здорово…

— Что? — не понял Тим.

Славка сказал немного виновато:

— Для тебя такой катер, наверно, все равно что автобус. А я первый раз по морю плыву.

— Что ты! — откликнулся Тим. — Не автобус. Мне на катерах всегда нравится. Только на открытом рейде лучше, чем здесь. Знаешь, как бросает, когда волна!.. Смотри, Славка, вот он, крейсер.

Славка оглянулся. Катер левым бортом проходил недалеко от кормы военного корабля. Она была такой громадной, что казалась стальным островом, поднявшимся из моря. Полоскал на ветру огромный военно-морской флаг. По палубам и трапам сновали матросы в сизых робах и черных беретах. Совсем крошечными они казались на этом корабле-исполине.

На одной из палуб выстроились моряки в белых форменках, перед ними прохаживался офицер с кортиком.

— В увольнение собираются, — сказал Тим. — Не послушал командир мою маму.

Славка осторожно спросил:

— Тим, а тебе нисколько тогда не попало от мамы?.. Ну, за «Сатурн»…

— А как мне попадет? Меня привезли домой с опухшей ногой, думали, перелом. Перепугались все. А после времени мама не ругает, она только по горячим следам… Зато мне вчера утром перепало.

— Как это? — с опаской спросил Славка.

— Я рубашку не успел выгладить, а мама говорит: «Пиратскими делами по ночам заниматься успеваешь, а на хорошее дело времени нет». Я говорю: «То дело тоже было хорошее». А она: «Хорошее, да?» И — бэмс меня полотенцем по шее. Я под стол — раз! Голову высунул, а она по тому краю стола — бэмс! Я с другого конца — она тоже. Я тогда засел и жду. Потом спрашиваю: «Можно уже вылезать?» А мама говорит: «Лучше сиди, я еще не успокоилась».

Славка засмеялся. То, что рассказал Тим, было не страшно. Это не так, как с Юркой Зыряновым. Но все же Славка сказал:

— А говорил: не попало.

— Так это потом, и не за «Сатурн», а за рубашку. И не мне, а столу… Смотри, Славка, подходим.

Крутой берег, сложенный из желтых пластов песчаника, навис над катером. Внизу пласты были изрыты пещерами, у обрыва торчали обломки скал. На одном из обломков загорелый пацаненок в белых штанишках и похожем на пальто черном пиджаке ловил крабов натянутой на обруч сеткой. Еще несколько мальчишек удили бычков намотанными на палец лесками. Славка хотел посмотреть, но не решился задерживать Тима.

Тим повел Славку по длинной лестнице. Они поднялись на площадку, где стоял высокий обелиск с гвардейским значком. Его с четырех сторон охраняли обелиски поменьше. Было пустынно, ветер шумел. Над серой плитой братской могилы качались высокие красные цветы.

С моря все гуще двигались облака. Острая вершина обелиска словно летела им навстречу.

— Кругом здесь памятники, — тихо сказал Славка. Тим кивнул:

— Сам знаешь, сколько было боев…

От площадки шла извилистая улочка. Дикий виноград оплетал каменные изгороди. Над черепичными крышами захлебывались в потоках ветра самодельные вертушки.

— Здесь в прошлом году кино снимали, — сказал Тим. — «Приключения Буратино». У нас в школе режиссер выступал. Стал рассказывать про съемки и говорит: «У вас здесь хорошо, похоже на Италию». А я говорю: «Это Италия на наш Город похожа». Куин Лиза потом ругалась.

— Тим, — спросил Славка, — ты здесь родился, в Городе?